Категория: Экзекуция

Эта история произошла не очень издавна, к тому же года не прошло.

Я счастливо женат вот уже пару лет, супругу зовут Елена, она малость младше меня. Как-то летом, в августе месяце мы пошли в гости к нашему общему другу. На вечеринке у Сереги было, как обычно, достаточно много народу. За столом я оказался рядом с миленькой женщиной Светой. Я пару раз лицезрел ее ранее, она работала медсестрой в местной больнице. В отличие от брюнетки Елены, она была блондиночкой, притом, очень хорошей. Праздничек, а это был Серегин Денек Рождения, начался. Леночка посиживала напротив меня и с 2-мя своими подругами временами помогала владельцу за столом. Я же, тем временем, стопроцентно опустился в праздничек. Тосты шли один за другим, полные бутылки сменяли пустые, а за столом становилось все веселее и веселее. Так вышло, что уже через полтора часа я был очень навеселе. Кое-где в это время у гостей появилось желание размяться и потанцевать. Благо, квартира это позволяла. Дом был еще сталинской постройки с большой гостинной, высочайшими потолками и запутанными коридорами. Свет выключили, заиграла музыка. Леночка с подругами вышли покурить на кухню, а я, налив для себя стакан коньяку присел на диванчик. Желания плясать у меня не было. Через полминуты ко мне подсела Света. Она малость скучала и меж нами как-то сам собой завязался разговор. Позже она взяла мой стакан, глотнула коньяку и предложила пойти плясать. Но, как мы поднялись, рок завершился и начался некий неспешный танец. Садиться было уже как-то тупо, к тому же Света была единственной, кроме Леночки, женщиной в моем вкусе на этой вечеринке. И мы стали плясали совместно. К последующему неспешному танцу мы оба были уже довольно нагреты и готовы. Мои руки медлительно опустились на Светкину попу. Голова опустилась на ее плечико, губи пробежались по шее и, поднявшись, повстречались с ее губами. Светка была не против.

После танца включили свет и все возвратились к столу. К счастью, Леночка всегда была на кухне и ничего не лицезрела. Вобщем, тогда это меня уже не тревожило. Я был опьянен и посиживал рядом с женщиной, которая тогда заинтересовывала меня большего всего на свете. Здесь следует, обмолвиться. Я очень (!) люблю свою супругу, никогда ей не изменял, но в тот вечер вышло что-то странноватое. Елена, конечно, все равно все увидела, тем паче, что из-за моего состояния это было совершенно несложно. Но пока это не переходило рамки опьяненного флирта, она не стала ничего решать. Я же продолжал пить и приставать к Свете.

Далее, честно скажу, не помню… только какие-то клочки в памяти. На последующих танцах я опять был со Светой, еще я попросил снять босоножки, уж очень прекрасные у нее были ноги…

Леночка позвала меня на кухню и попросила быть поспокойнее и уделять ей больше внимания… Вспоминаю, что стоял около огромного древнего зеркала в спальне и страстно целовал Свету, позже целовал ей ножки… откуда-то появилась Елена. Но, ссоры, по-моему не было… во всяком случае, последним точным воспоминанием остается тот момет, когда мы все совместно, включая и хозина праздничка и нескольких гостей допиваем литровую бутылку водки, закусывая красноватой икрой, прямо из икорницы.

Утро последующего денька было томным. Отлично, хоть что Денек Рождения Сереги выпал на пятницу, а в субботу у меня выходной. У Леночки же был рабочий денек и я пробудился именно в этот момент, когда она собиралась выходить. Елена подошла к кровати и строго поглядела на меня.

— Как дела?

Я попробовал вспомнить вчерашнее и… Боже! Как мне стало постыдно! Леночка присела на край кровати и опять спросила:

— Ну, ты уже все вспомнил? И то, как с медсестрой плясал, и то как вы с ней лобзались?..

Я попробовал извиниться, но Елена оборвала меня:

— Как ножки целовал, как при всех обещал меня выпороть за нехорошее поведение? Все помнишь?

В горле у меня пересохло и я осиплым голосом попробовал извиниться. Елена вздохнула, поднялась и уходя произнесла:

— Вечерком разберемся.

Вечер наступил достаточно стремительно. Возвращения Леночки я ожидал со ужасом и нетерпением сразу. С одной стороны, я страшился за наши дела, с другой — мне было неописуемо, просто страшно постыдно за вчерашнее и хотелось об этом побеседовать. Елена пришла с работы в 5 вечера. В принципе, все было, как обычно, мы поужинали совместно, побеседовали о работе, о планах на грядущий отпуск. Единственное, в чем было отличие от обыденного субботнего вечера, так это в том, что Леночка никогда и не отдала себя поцеловать.

И вот уже ночкой, когда я собирался лечь спать, Леночка в конце концов спросила:

— Ну, а что мы будем делать со вчерашним?

В ответ я начал было говорить о том, что люблю ее и боюсь утратить, о том, что сожалею о собственном вчерашнем поведении и больше никогда для себя подобного не позволю. Но, моя речь оставила Леночку флегмантичной. Не зная, что делать (ведь я и взаправду в первый раз оказался в схожей ситуации) я начал собственный монолог поначалу. Но Леночка продолжала молчать, похоже она и сама не знала, как со мной поступить. Выдержав ответную паузу я спросил:

— Может ты накажешь меня?

— Как?

— Как хочешь, только не оставляй все, как есть.

Сейчас пауза была недолгой. Наверняка, мои слова совпали с выводами, которые Елена, похоже, уже сделала.

— Вот и отлично, — произнесла она. — Я думаю, тебя нужно хорошо выпороть, а пока иди в душ…

Я поднялся вяло пошел в душ. Вымылся, на всякий случай побрился, чтоб больше ничем не раздражать Елену. Вошел в спальню со ужасом и возбуждением сразу. Леночка уже была в ночной сорочке, а около нее на кровати лежал мой старенькый ремень. Такие ремни были в моде лет семь вспять, он был достаточно больший, с литой пряжкой и смотрелся более, чем убедительно.

— Готов?

Я утвердительно кивнул

— Тогда раздевайся и ложись, — произнесла Елена, поднимаясь с кровати.

Я так и поступил, но перед этим я нагой подошел к Елене, погрузился на колени и поцеловал ей ручку. Я попросил ее наказать меня так очень, как она только может. Произнес, что мне очень постыдно и я понимаю, как оскорбило ее мое поведение. Стоя на коленях я прикасался губками к правой руке Леночки, той руке, которая через минутку будет драть меня моим же ремнем.

— Прости меня, — произнес я и лег на кровать.

Лежа на животике я краем глаза увидел, как Елена сложила ремень в два раза. Потом она подошла ко мне, положила руку мне на попку и спросила:

— Начнем?

Я вздохнул и произнес:

— Да…

1-ые удары ремня были не очень сильными, но чувствовалось, что с каждым новым ударом Леночка начинает все в большей и большей степени увлекаться поркой. Удары становились все ощутимее, а я со стоном просил у супруги прощения. Через некое время (а Елена к тому времени всыпала мне ударов 40-50) боль стала совершенно невыносимой и я начал вилять задом, пытаясь уйти от удара. Елена тормознула и предупредила:

— Будешь дергаться — отлуплю пряжкой, а позже начну с самого начала.

Угроза …подействовала и последующие 20 ударов я терпел молчком, практически не двигаясь. А позже, после того, как ремень раз 5 попал мне на одно и то же место, я дернулся…

Елена отошла вспять со словами «Я же тебя предупреждала», сложила ремень так, что пряжка сейчас была не в руке и возвратилась ко мне. Тяжело дыша я опять попросил прощения. Сейчас Елена лупила меня очень очень, выжидая после каждого удара чуть не полминуты. Пряжкой я получил пятнадцать ударов ровно. После чего Леночка бросила ремень на пол и повелела опять идти в душ.

По дороге я поглядел на себя в зеркало. Лицо красноватое, волосы растрепаны, весь в поту, а на попке, которую так старательно облизывал ремень, выступили пятнышки крови. Я с страхом представил для себя будущий день..

Что любопытно, порка малость притупила мое чувство вины. Я был должен получить наказание и я его получил. В конце концов, все могло быть еще ужаснее.

В комнату зашла супруга и повелела мне залезть в ванную и встать на колени. Не задавая излишних вопросов я так и поступил. Елена открыла воду, сняла рубаху и стала передо мной в полный рост.

— Ты знаешь за что я отлупила тебя?

Я ответил: — да, и попробовал поцеловать супругу в причинное место. Но она довольно агрессивно отстранила меня.

— А сейчас давай вспомним, как ты вчера целовал эту блядь!.. — грозно произнесла она.

Гласить мне было решительно нечего, ведь Леночка все лицезрела сама, потому я промолчал и опустил взор на ее ступни.

— Итак вот, если я не ошибаюсь, — продолжила она — ты не просто лобзался с ней, ты ей к тому же ножки целовал…

Я уже сообразил, что наказание еще не завершилось и продолжил молчать.

Леночка подняла правую ножку и поставила ее на краеешк ванны так, что ее выбритая киска оказалась как раз у меня перед носом.

— Закрой глаза и открывай ротик, — нежно произнесла она. — Я собираюсь напомнить для тебя, что ты — мой супруг и, стало быть, твой ротик принадлежит только мне.

Леночка провела пальчиком меж половых губ, чуток расправив их.

— Ты выпьешь все, а если пропустишь хоть одну капельку, то мы вернемся в спальню и там я с тебя всю шкуру спущу. — Ясно? — с ухмылкой добавила она.

Я опять кивнул и пошире открыл рот. Вторую порку я бы не выдержал.

Прошло секунд 5 и теплая струйка с характреным запахом стукнула мне в подбородок. Я малость пригнул голову и изловил ее ртом. Глотать мочу было малость тяжело, но я с этим совладал. А струйка тем времнем усилилась и мне приходилось стараться, чтоб Леночка попадала мне в рот. Я не знаю, сколько времени моя супруга писала на меня. Казалось, что достаточно длительно, хоть я и понимаю, что навряд ли это продолжалось больше, чем полминуты. Когда струйка стала слабеть, я позволил для себя открыть глаза. Я увидел, что Леночка с нескрываемым наслаждением следила за мной. Проглотив последние капли я шепнул:

— Прости, я очень люблю тебя…

Леночка, улыбнувшись, потрепала меня рукою за волосы и впритирку приблизилась ко мне собственной киской. Я немедля поцеловал ее туда, ощутив, как по моему подбородку сбежало несколько тонких струек мочи. Присев я принялся целовать ее ножки, лаская языком каждый пальчик. После того, как я окончил с ножками, Елена включила душ, вымылась и надев сорочку присела на стиральную машинку. А я во 2-ой раз за последние полчаса принял душ. Попка невыносимо болела даже от душа, а о том как я вытирался — я вообщем промолчу. В конце концов, мои водные процедуры были окончены и я подошел к Елене. Сейчас отказыватья от поцелуя она не стала и наши губки разомкнулись только тогда, когда у обоих начали пылать легкие от нехватки воздуха.

Я погрузился перед ней на колени и, обхватив руками ноги, произнес:

— Я очень очень люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — ответила Леночка.

Так мы простояли молчком минут 5. Позже я поднялся и спросил:

— Это все? Ты больше пороть меня не будешь?

— А что, ты хочешь еще? — расслабленно спросила Елена.

— Не знаю, — честно ответил я. — Я заслужмл неплохую порку и если ты считаешь, что меня еще нужно отлупить, то я согласен.

Тем паче, что я пролил несколько капель.

Елена поглядела на меня, позже — на отражение моей попки в зеркале и произнесла:

— Думаю, что еще одна отменная порка для тебя не помешает. Иди в спальню.

— Может заместо ремня взять провод? — спросил я.

— Как хочешь — ответила супруга.

Я зашел на кухню и вынул провод питания из филипсовского бумбокса. На кровати уже посиживала Елена и я покорливо протянул провод ей. Молчком лег на диванчик и произнес:

— Прости меня, пожалуйста.

Леночка сложила провод не в два раза, как ремень, а в четыре раза, отшла вспять и с оттяжкой влепила мне 1-ый удар. От боли у меня сразу выступил пот на спине, я застонал и прочно закусил простынь. Провод лупил куда посильнее ремня. Вобщем, конкретно этого я и желал, когда предложил поменять орудия наказания. После первого удара я откровенно пожалел об этом решении. Елена продолжила порку, но следующие удары были не такие сильные, как 1-ый. Может она решила пожалеть меня, а может просто не ждала такового удара от обыденного провода. Последующие 20 ударов она нанесла неспеша, давая мне возможность просить прощения и разъясняться в любви. А вот последний десяток-полтора она всыпала мне с нарастающими темпом и силой. Я не пробовал увернуться от провода, зная к чему это может привести, а только выгибал спину и резко выдыхал. Внезапно Леночка тормознула и по ее дыханию я сообразил, что она тоже утомилась. Я услышал, как тихо ее босоногие ножки сделали три шага и Леночка опустилась в кресло, стоявшее и противположной стенки.

Мне пригодилось некотрое время для того, чтоб вернуть координацию и собраться с силами. Я поднялся и подошел к креслу, смотря Леночке в глаза я погрузился на пол и принялся целовать ее руки. Через минуту-другую ее вялость прошла, но дыхание осталось прерывающимся, но уже из-за возбуждения. Я снял с нее сорочку и на руках отнес на кровать где мы здесь же занялись любовью. Как ни обыденно это звучит, но мы обожали друг дружку так, как впервой, длительно, страстно и ненасытно.

Я вылизал ее всю, от маковки до пяток, подарив не один десяток оргазмов, а она, в буквальном смысле слова, насиловала меня до самого утра.

Примирение было под стать наказанию, которое полностью отвечало злодеянию. Уснули мы даже не днем, а быстрее деньком. Елена перед сном сделала две вещи, во-1-х, бросила в стирку простынь, на которой остались пятна крови, капавшие с моей иссеченной попки, а во-2-х, устроила фотосессию моей же попки и орудий наказания, заявив, что с этого денька порка станет постоянной. А для статистических и профилактических целей просто нужен неплохой фотоальбом.

Справедливости ради, отмечу, что порка, как наказание применяется не только лишь ко мне. Ведь, нас в семье двое и ошибки, и нехорошее поведение случаются у Ленки чуть ли не почаще, чем у меня, но это — тема для другого рассказа….